Очень важно не ошибиться в человеке. Особенно если человек работает с детьми. Спонсоры православной школы-интерната для мальчиков изобрели, как им кажется, надежный способ: проверить учителей на детекторе лжи… и спросить об их сексуальной ориентации.
Большая часть учителей, работающих в подмосковной православной Школе-интернате им. Преподобного Сергия не сразу поняли, о чем речь, когда накануне учебного года новое руководство школы сообщило, что все они должны будут пройти обследование на полиграфе. В администрации уточнили: на детекторе лжи.
Правда, к этому времени учителя уже держали в руках анкеты, которые им перед процедурой тоже предлагали заполнить, ― семь листов с вопросами. От самых традиционных ― имя, фамилия, паспортные данные до, мягко говоря, удивительных. Например: водительские права (серия, номер, когда выданы, кем), марка автомобиля, номер регистрационного знака. Следом ― обескураживающее: работает ли кто-то из родственников (друзей) в правоохранительных органах (кто, где, рабочий телефон). Дальше ― смешнее: курите ли вы (сколько сигарет в день), какие спиртные напитки предпочитаете, как часто употребляете, играете ли вы в азартные игры? Похихикали и над вопросом «Какой сексуальной ориентации вы придерживаетесь»?
Но руководство заявило недвусмысленно: кто не согласен ответить на анкету и пройти через детектор лжи, может увольняться.
Алексей Сивухин, учитель химии и биологии, для себя решил сразу: проходить полиграф не будет, а если из-за этого потребуют увольняться ― уволится, несмотря на то, что дома жена и двое детей. Пугало его не то, что он сам останется без работы, состояние учеников, у которых доверие к миру уже подорвано, и восстанавливать его надо долго и бережно. Их, кстати, к моменту проверок педагогов уже проверили на наркотики.
Школа-интернат им. Преподобного Сергия создана по благословению Патриарха Алексия II в 2000 году. Это была инициатива министра путей сообщения Николая Аксененко. Ему не понаслышке было известно число беспризорников, кочевавших в 90-е по поездам и вокзалам. МПС с легкой руки министра серьезно вложилось тогда в восстановление и приспособление под интернат пришедшего к тому времени в упадок детского оздоровительного лагеря в 20 км от Сергиева Посада. К 2002 году на площади лагеря в 8,5 га был создан целый комплекс православного интерната: храм, 16 корпусов, два спортзала, бассейн, столовая. Учредителем школы-интерната для мальчиков-сирот и мальчиков, оставшихся без попечения родителей, стала Свято-Троицкая Сергиева лавра. С начала строительства директором интерната была Елена Валентиновна Кораблева.
Встретиться с ней и даже поговорить по телефону так и не удалось: новая администрация, назначенная учредителем этим летом, отправила ее в двухмесячный отпуск. А именно с ней Алексей Сивухин, пришедший в интернат только в феврале этого года, но как он думал, надолго, спланировал и начал закладывать аптекарский огород, договорился о создании живого уголка, а в этом учебном году собирались создавать музей, посвященный развитию мировой цивилизации, достижениям человечества и его роковым ошибкам.
Команда Елены Валентиновны «выстроила не только стены, но и взрастила дух творческой работы, охвативший учителей, всех сотрудников и детей». Интернат ― это и детский сад, и начальная, основная школа, и целая сеть дополнительного образования: кружки (изостудия, театральный кружок, танцевальный кружок, швейная мастерская, керамическая мастерская, цех металлообработки, цех деревообработки), секции, походы, поездки. Были уже и выпускники, устроившиеся сюда же на работу.
Перед началом нового учебного года оказалось, что на должности директора теперь о. Дмитрий (Болтрукевич). До этого он руководил детским православным военно-патриотическим клубом «Пересвет». Новые порядки в школе-интернате, похоже, идут от новых спонсоров.
Они решили поближе познакомиться с сотрудниками. Не за чаем, не на педсовете, а через анкетирование и детектор лжи.
И хотя никакой официальной реорганизации не происходило, заполнить анкеты и пройти полиграф должны были не только новые сотрудники, но и все работающие.
«Это оскорбление достоинства учителя. И очевидно, что ни анкеты, ни полиграф никого не могут спасти от беды», ― так охарактеризовал ситуацию профессор Александр Асмолов. Директор федерального института развития образования, заведующий кафедрой факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова возмутился: «Это Средневековье. Или даже древность ― в кодексе Хаммурапи было испытание водой: если обвиняемый утонул, тот, кто обвинял, забирает его дом, если выплыл, «очистится водой», его счастье»…
А мы вроде живем не по кодексу Хаммурапи и не по средневековым уложениям, у нас есть конституция и закон, охраняющий персональные данные. У нас новая охота на ведьм? Слова «школа-интернат» вызывают тревогу, а если для мальчиков ― совсем страшно, ― еще до того, как расскажут какой-нибудь ужастик. Но нет другого способа сосуществовать, кроме взаимного доверия и сотрудничества. А еще ― максимальной открытости. Все, что за закрытыми дверями ― православная школа или детдом, колония или СИЗО, реанимация, ― потенциально опасно только потому, что непрозрачно.
Алексей Сивухин перед тем, как позвонил в редакцию, много думал, как можно повлиять на ситуацию, что в его силах, кроме личного отказа от унижения? Написал письмо патриарху Кириллу и владыке Феогносту ― Сергиево-Посадскому архиепископу. Нашел способ передать письмо ― через Владимира Легойду. Легойда, председатель синодального информационного отдела Московского патриархата, попросил по возможности хотя бы на время воздержаться от перевода темы в публичную плоскость ― несколько дней для того, чтобы выяснить позицию наместника. Пообещал, что вопрос решится в рабочем порядке. Но ни через несколько дней, ни через несколько недель ответа Алексей так и не получил. Тогда счел себя вправе рассказать о том, что ему самому казалось несовместимым с человеческим достоинством, с учительством, с православием, наконец.
В письме патриарху Сивухин вспомнил его слова при посещении интерната летом 2009 года. Патриарх сказал тогда: «То, что я здесь увидел, на меня производит впечатление правильной гармоничной системы». Алексей просит: «Не дайте разрушить это прекрасное место, эту «правильную гармоничную систему». Сивухин рассказывает, что припоминал известные в советское время слова Юлиуса Фучика, который в фашистском застенке написал: «Люди, я любил вас ― будьте бдительны!» Но ведь то было в гестапо. А Александр Галич в более вегетарианские времена ответил: «Оставьте, пожалуйста, бдительность «операм»! Я люблю вас, люди! Будьте доверчивы!»
Звоню новому директору интерната отцу Дмитрию: «С чего вдруг в православной школе такая необычная процедура?» Он подтвердил, что это требование спонсоров. Они беспокоятся о том, чтобы в интернате не произошло никакого досадного инцидента в будущем, потому что это теперь будут связывать с именем фирмы, которая помогает школе материально. Я спросила директора, были ли инциденты до того? Он сказал, что не было.
Имя спонсора в школе знают, это Кристина Леонидовна Черновецкая (дочь бывшего мэра Киева), но с учителями она не встречалась.
«Поведение спонсоров как хозяев, полный произвол ― это уже явление нашей жизни», ― считает Александр Асмолов. «Зачем это им?» ― спрашиваю я Александра Григорьевича. «У богатых свои причуды. Вспомните старый французский фильм Вебера «Игрушка» с Пьером Ришаром в главной роли. Там игрушкой малолетнего миллионера становится безработный журналист, здесь ― то же самое, только в роли заигравшегося ребенка выступают спонсоры.
А играют они с живой школой, в которой реальные учителя и, между прочим, дети-сироты.
Разнузданное сознание, ситуация человеческого нравственного беспредела. Учитель, который для себя решил, что ему это не подходит, ― молодец».
А вот Алексей переживает за других педагогов: многие возмущались, но шли на детектор лжи, потому что боялись потерять работу. Некоторые жили на территории интерната в корпусе для учителей, тем еще сложнее: отказаться от полиграфа ―потерять и работу, и жилье.
Удивилась, возмутилась и даже усомнилась: не наговаривают ли ― начальник управления образования Сергиево-Посадского района Московской области Ольга Дударева, выслушавшая мой рассказ о детекторе лжи. О том, что в интернате новый директор, она, конечно, знает, но познакомиться еще не успела, а из учителей к ней никто не обращался. Рассказала, что эта негосударственная школа имеет лицензию и аккредитацию, как и положено по закону, «получает подушевое финансирование по нормативу». Обещала съездить, посмотреть и заверила, что в государственной школе это невозможно.
А накануне выхода этой статьи мне передали, что руководство района возмущено происшедшим, но… школа частная, ей нужны дополнительные к госфинансированию средства, и сделать ничего невозможно: у спонсоров такие требования. Но спонсор не вправе вмешиваться в деятельность спонсируемого. Это ст. 19 ФЗ «О рекламе».
Да, школа частная, но дети в ней ― российские и как раз совсем не частные, а государственные. А что касается учителей, то Трудовой кодекс распространяется и на частные учреждения
Источник — Новая Газета
