Смертью, брошенной напоказ — это раз.
Ольга Птицева «Там, где цветёт полынь»
Смертью, выданной за слова — это два.
Смертью, принятой по любви — это три.
Уля не знала, куда себя девать. Вокруг сменялись кадры идиотского фильма — эта безжизненная продавщица, пустой зал и бездомный, пьющий пиво из высокого бокала. Но уйти бы Уля не смогла. Кроме попадающих в точку слов, что-то в бездомном заставляло смирно стоять, пока пена растекалась на стариковских усах
Мрачная… Самое подходящее слово, которое описывает эту книгу. От каждой её страницы веет какой-то безысходностью. И пока читаешь, всё думаешь, что у этой истории не может быть счастливого конца. И как же хочется оказаться неправым…
Чем больше погружаешься в этот полынный мир, тем больше возникает вопросов. Всё же что это такое — предвидеть чужую смерть: дар или проклятие? Предвидеть и не иметь возможности её предотвратить. Вот это точно наказание. И каждый человек по-разному воспринимает это наказание.
И как мы только стали… такими? — спросила она в пустоту. — Не только мы с тобой. Все люди. Полые внутри… Как так вышло?»
Ульяна
А ещё я никак не могу определиться со своим отношением к Ульяне. С первых страниц она вызывает у меня весьма противоречивые чувства. Вот вроде бы и жалко её, но в тоже время — не понимаю как можно быть такой размазней? Хотя сейчас, когда перевалил за середину книги, она уже вызывает во мне другие чувства — уважение, гордость. Она пытается бороться, пытается остаться собой, хотя все и всё вокруг подталкивают её к роковым изменениям. Справится ли? Выдержит ли?
Если умная, послушаешься меня и примешь. Не будет в тебе ни совести, ни страха. Одна радость от игры. Игра должна приносить радость, правда?
Гус
И всё же финал был для меня неожиданным. Книга понравилась. И я могу её порекомендовать, если вам нравятся мрачные, тягучие истории, которые с каждой страницей погружают вас всё глубже в мистический мир.
Моя оценка книги — 
— Что есть старик?
Зинаида Олеговна
— Старик есть всё. Он — мор, скорбь, он — смерть и слуга смерти. И её орудие. Одни зовут его тленом, другие — чумой. Третьи — Гусом. Он — тяжёлый дух страшной гибели. Каждое несчастье — это он. Каждая порезанная вена. Каждый вдох засунутой в духовку головы.
